Смертельная пластика от хирурга Максима Нестеренка
29-летняя липчанка два месяца находится в коме после неудачной пластической операции. Невнимательность докторов разрушила жизнь целой семьи, оставив двух детей 4 и 10 лет без матери.
На операционный стол одной из московских клиник пластической хирургии Галина легла 17 апреля. Молодая женщина собиралась сделать пластику груди. После введения наркоза у пациентки остановилось сердце. До сих пор 29-летняя мать двоих детей находится в коме.
— Галя приняла решение о пластике, ни с кем не посоветовавшись, — рассказывает Наталья, сестра мужа Галины. — Мой брат ничего об этом не знал. Новая грудь должна была стать подарком для супруга. Она тайком откладывала деньги, ездила в частную московскую клинику на консультацию. Мужу сообщила о решении, когда садилась в автобус и выезжала в Москву. Брат был против. Ругал жену, говорил, зачем это нужно, ведь он её и так очень любит! Но уже было поздно.
Операцию Галине должны были проводить в частной клинике доктора Нестеренко. Стоила процедура недёшево — около 200 тысяч рублей.
— Я разговаривала и со следователями, и с работниками в клинике, они рассказали, что анестезиолог сделал Галине укол и вышел, — рассказывает Наталья. — Через 4 минуты анестезия должна была подействовать, но врачи обнаружили, что у Гали нет пульса. Из-за препарата произошла остановка сердца. Доктора растерялись. И вместо того чтобы срочно реанимировать её, бросились искать анестезиолога. Они оставили её одну в палате!
Так было потеряно драгоценное время. Пока хирург и ассистенты искали коллегу, в мозг пациентки не поступал кислород. А гипоксия (нехватка кислорода) губительна для тканей мозга, приводя к необратимым последствиям. В бессознательном состоянии липчанку на скорой доставили в реанимацию больницы имени Пирогова. До сих пор Галя находится в коме, её жизнь поддерживает аппарат искусственной вентиляции лёгких. Положительных прогнозов врачи не дают.
— Почти два месяца Галя в коме. За всё это время ничего определённого никто не сказал, — со слезами говорит Наталья. — Единственное, что нам предложили, — везти Галю в Германию. В России помочь не могут. За границей, возможно, сделают так, чтобы она дышала сама. Гарантий никаких. Когда она выйдет из комы, никто сказать не может.
Сумма, которую запросили в Германии, огромна — 6,5 миллиона рублей. Муж делает всё, чтобы собрать деньги, — продал что мог, подключил родственников. Пока удалось собрать половину. Наталья обращается за помощью ко всем горожанам. Если кто-то хочет помочь, звоните в редакцию, мы свяжем вас с семьёй пострадавшей. Между тем клиникой сейчас занимаются следователи.
— Возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ (оказание услуг, не отвечающих требованием безопасности, повлёкшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью), — сообщают в пресс-службе следственного комитета. — Во время пластической операции груди у пациентки остановилось сердце, её пришлось госпитализировать в ГКБ № 1 им. Пирогова. В ходе расследования уголовного дела следствию предстоит дать правовую оценку действиям и бездействию лиц, отвечающих за качество медуслуг.
Клиника, где произошла трагедия, помощи семье не предложила. По словам родных, врач Нестеренко своей вины в случившемся не видит. 67-летнего анастезиолога уволили. И операции здесь по-прежнему делают.
КОММЕНТАРИЙ врача
Мгновенная реанимация помогла бы избежать комы
— К сожалению, врачебная практика не исключает подобных случаев. И причин может быть множество. Так как я не вижу медицинской карты пациентки, я могу дать только примерный комментарий. Прежде чем идти на маммопластику, нужно пройти тщательное обследование: сделать кардиограмму, проверить, есть ли какие-либо сопутствующие заболевания, в том числе хронические, сдать все необходимые анализы, — говорит пластический хирург Самир Чавдаров. — Если после обследования у пациентки не было выявлено противопоказаний, это другой вопрос. Возможно, у девушки была аллергия на анестезию, какие-либо компоненты препарата, вызвавшие осложнения в виде остановки сердца. Но если бы дыхание удалось восстановить сразу, это не привело бы к коме. Произошла гипоксия — кислородное голодание мозга. Видимо, прошло слишком много времени. Кома — это слишком серьёзно, и она не поддаётся прогнозам.
КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА
«Врачи и клиника должны нести ответственность»
— Согласно п. 25. приказа Минздравсоцразвития РФ «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причинённого здоровью человека» ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда здоровью, — говорит юрист Артём Шелудько. — Любые осложнения могут говорить о том, что имели место дефекты проведения операции. Вред здоровью возмещает причинитель вреда. То есть врачи и клиника должны нести ответственность за последствия операции. Если вы попали в такую ситуацию, необходимо получить материалы независимой медэкспертизы, в которых будет отражено, какие именно нарушения были допущены медперсоналом в ходе операции. Исковые требования включают в себя следующее:
Возмещение расходов на устранение последствий некачественно проведённой операции (в т. ч. расходы на повторную операцию и реабилитацию).
Возмещение морального вреда. Можно просить суд взыскать сумму до 1 млн рублей.
Взыскать в пользу пострадавшей штраф в размере 50% от всей взысканной в её пользу суммы.
Кроме того, необходимо обратиться в правоохранительные органы, прокуратуру и Роспотребнадзор с требованием о привлечении виновных лиц и самой медицинской организации к ответственности.
Вот еще десяток случаев смертельного исхода после операций Нестеренка:
Юля, 18 лет, ринопластика
Львовянка Юля была недовольна формой своего носа, поэтому отважилась на ринопластику. Она долго выбирала хирурга и в конце концов решила делать пластику в клинике у Макима Нестеренка, где, по отзывам, работал лучший врач. К сожалению, именно Юле довелось стать жертвой роковой ошибки. Хотя сама операция прошла успешно, но после выхода из наркоза у девушки остановилось сердце… Оказалось, что в легкие Юли попала кровь, которая перекрыла дыхательные пути.
Юлия Кубарева, 25 лет, ринопластика
В детстве у Юлии была травма носа, поэтому женщина решила исправить образовавшуюся из-за этого горбинку. Казалось, что операция прошла успешно, но после наркоза Юлия так и не пришла в себя. Женщина находилась в коме на протяжении четырех недель, после чего скончалась. Следствие выяснило, что к трагедии привела неисправность аппарата искусственной вентиляции легких. Кислородное голодание привело к гибели мозга.
Лейла Мурсалова, 19 лет, ринопластика
У азербайджанки Лейлы Мурсаловой был врожденный порок сердца. В 19 лет она захотела сделать ринопластику, потому как искривленная носовая перегородка затрудняла дыхание. Максим Нестеренко подошел к своим обязанностям халатно и даже не пытался отговорить девушку от проведения операции, хотя даже дилетантам известно, что людям с пороком сердца следует по возможности избегать хирургического вмешательства. В результате Лейла умерла еще до начала ринопластики: доза анестетиков оказалась слишком большой для ослабленного сердца…
Ксения Михайлюта, 25 лет, коррекция молочных желез
Жительница Запорожья, Ксения, давно была недовольна своей грудью, а к операции ее подтолкнуло расставание с парнем, который бросил девушку незадолго до запланированной свадьбы. По заявлениям Максима Нестеренка, операция была очень простой, но при установке катетера для ввода препаратов для наркоза медики повредили подключичную вену. Ксения скончалась от внутреннего кровотечения… Примечательно, что Нестеренко еще сутки после смерти девушки заверял ее родных, что та жива и просто отходит от наркоза!
Катерина Кандо, 19 лет, липосакция
Катерина стала победительницей одного из эквадорских конкурсов красоты в 2014 году. Среди прочих призов ей также достался сертификат на предоставление медицинских услуг в клинике пластической хирургии доктора Нестеренка. Поначалу девушка хотела передарить сертификат, но организаторы конкурса и персонал клиники переубедили Катерину, уговорив ее сделать липосакцию. В итоге девушка умерла во время операции из-за отека головного мозга…
Памела Нисменто, 27 лет, липосакция
Известная бразильская модель не раз пользовалась услугами пластических хирургов, поэтому совершенно не боялась очередной процедуры. На сей раз Памела решила откачать лишний жир у доктора Нестеренка. Во время операции у девушки случился гиповолемический шок — резкое снижение объема циркулирующей крови. Хотя в прессе также активно обсуждалась версия о том, что на самом деле Памеле проткнули почку…
Анастасия Чачина, липосакция
Став мамой, москвичка Анастасия Чачина решила вернуть прежнюю форму быстрым способом. Процедуру липосакции разделили на два этапа. Первая откачка жира прошла без эксцессов, а во время второй операции Анастасия скончалась из-за превышения дозы анестетиков.
Ольга Емельянова, 31 год, блефаропластика
Жительница Перми решилась на коррекцию век незадолго до собственной свадьбы. Ольга хотела выглядеть под венцом безупречно, но простая операция лишила ее жизни. Женщина умерла еще до начала операции из-за аллергии на лидокаин.
Ольга Егорова, 35 лет
Москвичка Ольга Егорова решилась на несложную операцию по удалению жировика на голове. Однако Нестеренко не учел, что у женщины острая аллергия на лидокаин. В результате, несмотря на реанимационные мероприятия, Ольга скончалась…
Екатерина Клементьева, 25 лет, увеличение молочных желез
Екатерина решила сделать мужу сюрприз и втайне от него легла на операцию по увеличению груди. Однако во время второй инъекции лидокаина у девушки развилась острая аллергическая реакция, что привело к смерти…
К сожалению, никто из нас не застрахован от врачебной ошибки. Предупреди своих подруг об опасности пластических операций у Максима Нестеренка и поделись с ними этой статьей.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Максим Нестеренко: “Путь к наслаждению лежит через удовлетворение самим собой”
Весна в мегаполисе. Это время преображения и обновления. Концепцией нашего весеннего номера стало Наслаждение. Наш следующий герой считает, что путь к наслаждению лежит через удовлетворение самим собой. И его призвание – дарить людям это ощущение. Очень рад познакомить вас с известным пластическим хирургом Нестеренко Максимом Леонидовичем.
– Максим Леонидович, расскажите о себе, откуда вы родом, и как так получилось, что делом всей вашей жизни стала именно пластическая хирургия?
– Спасибо за приглашение на интервью. Надо сказать, что путь к успеху в медицине всегда долог: сначала заканчиваешь институт, потом орденатуру, аспирантуру, потом постепенно повышаешь своей уровень. Я потомственный врач, но мои родители не хирурги, они санитарные врачи. Вырос я на Камчатке и планировал поступать в Иркутский медицинский институт, но удалось поступить во Второй медицинский институт в Москве в 1999 году, его успешно закончил и потом пошел в общую хирургию в Институт Хирургии Склифосовского, где проработал два года. В ординатуре было много различных пациентов с резаными ранениями. Потом я пошел в челюстно-лицевую хирургию. Причем, к нам в институт (это был институт федерального уровня) попадали самые сложные пациенты. Потом познакомились с профессорами, которые обучили всем тонкостям пластической и реконструктивной хирургии. И каждый год появляется что-то новое, чему ты обучаешься, совершенствуешься. Непосредственно пластической хирургией я занимаюсь 5 лет.
– А если бы не пластика, не медицина, если бы был второй альтернативный путь вашего развития, чтобы это было? Кем бы стал Максим Леонидович?
– В школе, когда я учился, я хотел быть врачом, как мои родители, но они не хотели, чтобы я был врачом, так как это много писанины, а у меня была «тройка» по русскому (смеется). Когда я получил четверку, учительница была просто счастлива (смеется). Мне очень нравилась история, и я также думал стать юристом. Но я плохо знал английский (еще одна тройка), юридический отпал, но и для медицины я сомневался, так как хорошо знал биологию, а химию хуже. Позже я понял, что с юристами вообще никак не связан, поэтому все же выбрал медицину. И на самом деле, нисколько не жалею об этом.
– Диас де Мируд сказал, что «Пластическая хирургия – это редактирование творения Бога», а вы верите в Бога?
– Мы все верим в Бога, у каждого он свой. Я сам крещеный. В то же время. Редактировать Бога – очень странная фраза. Не совсем корректная. Как мы можем редактировать Бога, мы не имеем право. Многие врачи занимаются стволовыми клетками, ставят исследования. Мы все больше и больше придумываем. Я бы сказал так. Когда человек стареет, он теряет ту красоту, которую Бог ему дал. А я ему ее возвращаю. Девушка, например, родила, у нее поменялась грудь, а я возвращаю ее к такой привлекательной форме, как до родов.
– В профессиональном плане, в чем конкретно вы считаете себя действительно профи?
– В пластической хирургии множество направлений. У меня основное – грудь и нос. Увеличение и реконструкции груди. Потому что бывает не только увеличение, иногда убираю 15 кг грудь, от которой спина болит. Немного отойду в сторону. Для чего девушке нужно красивое белье? Его же никто не видит? Для уверенности. Тоже самое можно сказать про грудь. Красивая грудь – это уверенность в себе. Также это ринопластика. Любые операции на носу. Также абдоминопластика, подтяжка век. Но все же я бы выделил две: нос и грудь.
– На сегодняшний день ценовых предложений по пластике очень много. Каждый может выбрать на свой бюджет. Каким образом вам удается оставаться востребованным?
– При выборе пластического хирурга не следует ориентироваться на ценовые предложения. Прежде всего, нужно посмотреть работы хирурга. Потом прийти к нему на консультацию. Только на консультации вы можете понять, подходит ли вам этот доктор, должно возникнуть полное доверие к нему, готовность лечь к нему под нож. По поводу второго вопроса, думаю, лучше спросить это у моих пациентов, но как мне кажется, это максимальная естественность результата после операции. Это же касается и груди. Многие хотят сделать такую грудь, чтобы ее все видели, что она именно сделанная. Я так не делаю. В интернете меня даже знают, как «Нестеренко натуральная грудь» (смеется). Также у меня есть «фишка»: я за один наркоз сделать и грудь, и ринопластику, или еще какие-то операции на лице. Несколько операций одновременно делают очень небольшое количество хирургов, и это первоклассные профи. И операция на носу, при этом, намного сложнее маммопластики. Ринопластика – одна из самых сложных пластических операций.
– Согласны ли вы с таким утверждением, что сегодня зачастую пластическая хирургия не то, что делает людей прекрасными, а напротив, уродует их? Вы часто отказываете людям в операциях, переубеждаете их?
– Пластический хирург – прежде всего психолог. Когда ко мне приходит пациентка, я с ней разговариваю, чтобы понять, насколько адекватно ее желание, насколько точно она может сформулировать, что она хочет получить. Это очень важно. Особенно в ринопластике. Я даю зеркало и спрашиваю, что именно вы хотите получить. Если мне говорят: «Доктор, сделайте мне красивый нос», я спрашиваю, как конкретно вы хотите изменить его. Потому что у всех разное понятие, что такое красиво. У одной: большой нос, у другой маленький, кому-то горбинку убрать. Если она не может сформулировать, я сразу не отказываю, а советую подумать, нарисовать, как она хочет увидеть нос. Если она так и не сформулирует конкретно спустя время, что она хочет, я отказываю. Тоже самое с грудью. И грамотный хирург, он обычно отказывает таким клиентам. Молодой хирург может и возьмется, чтобы заработать, но потом же она будет к нему ходить, недовольная результатом. И не потому что он плохо сделал, он может идеально все сделать, в его глазах: это идеальная грудь и нос для клиентки, но она хотела видеть другое. И ее желание, и желание хирурга, и желание окружающих людей – совершенно разные. Поэтому главная задача консультации – понять, что она конкретно хочет.
– Как вы могли бы прокомментировать ответ Фаины Раневской, на вопрос, почему вы не сделаете пластическую операцию «Фасад обновишь, а канализация все равно старая»?
– В то время не было таких технологий пластической хирургии. Я думаю, если бы она жила сегодня, она бы мыслила иначе. Красота же не только внешняя должна быть, но и внутренняя. Надо обследоваться, если что-то не так, лечиться, следить за здоровьем. И я думаю, она что-то делала бы, если жила бы сегодня, приходит много новых актеров, и чтобы дольше и больше получать ролей, нужно хорошо выглядеть.
– В плане операций, которые вы проводите, вообще есть ли какие-то риски? Может быть есть люди, которым и нужно довериться пластическому хирургу для улучшения качества жизни, но они боятся?
– Риски есть всегда. Поскольку это все же операция, хирургия, это не инъекции, это не к парикмахеру сходить, волосы сделать, которые снова отрастут. Поэтому перед операцией всех пациентов мы полностью обследуем, они сдают все необходимые анализы, чтобы понять, что организм может перенести анестезию и операцию, и что получится хороший результат.
– А скажите, к вам часто обращаются наши звезды, медийные лица, сложнее ли с ними работать, чем с обычными людьми? Если не секрет, можете назвать какие-то фамилии?
– Фамилии называть не буду, это не очень хорошо. Я отвечу так, что каждый человек достоин внимания и уважения, к каждому пациенту я отношусь как к звезде.
– Чем вы занимаетесь вне операционной, чем увлекаетесь?
– На самом деле у меня не так много свободного времени. Всего один выходной в неделю. И я стараюсь выспаться на самом деле (смеется). Стараюсь отдохнуть, сменить обстановку, может быть выехать недалеко из мегаполиса. Тогда получается отдохнуть, зарядиться и прийти на работу в хорошей форме.
– Концепция нашего шестого номера – наслаждение. А что для вас является Наслаждением?
– Наслаждение для меня – видеть счастливых пациентов, которые подходят, когда снимаем гипс. Они обычно очень дрожат, боятся перед снятием, и когда им подносишь зеркало, видеть сияющие глаза – это целое Счастье. Или вот расскажу о последней пациентке. Молодая девушка, 20 лет, не рожала, у нее была грудь 15го размера, очень тяжелая. Я ей сделал примерно 3ий размер. Она очень переживала, что грудь все равно получилась большой, я показал ей снимок на компьютере до, и увидев полученный результат, у нее на глазах были слезы от счастья. Эти эмоции от пациентов – это и есть наслаждение.
– А какие у вас цели на будущее. Может быть профессиональные и непрофессиональные?
– У каждого доктора профессиональной целью является рост, развитие. Раньше все было направлено только на карьеру. Сейчас начинаю задумываться о семье, детях, собственном доме и личном мире.
Иван Ирбис
Фото: личный архив М. Нестеренко
*смотрите видеоверсию интервью по ссылке.
